ПОПЫТКА СТРАТЕГИИ

Стратегия развития канала должна покоиться на уважении к свободе человека, более того – благоговении перед этой свободой, ибо Сам Господь даровал нам ее как величайший Свой дар и не отнимает ее у нас даже в том случае, когда мы предпочитаем не Его волю. Поэтому должны отметаться все пиаровские технологии, все попытки ввести православие незаметно, окольным путем, условно говоря, «25-ым кадром». Если мы сумеем запрограммировать человека так, чтобы он, подобно «хорошему Терминатору» из знаменитого фильма, говорил бы только добрые слова и делал бы только добрые дела, подобно «православному зомби», то этим мы не исполним воли Божией, ибо хотя «вера без дел мертва» (Иак. 2, 26) но «Бог вменяет праведность независимо от дел» (Рим. 4, 6). Тайна. Поэтому христианская нравственность и не может быть формализована, введена в клеточку, в компьютер или, подобно какому-то алгоритму – в произведение искусства или на телевидение. И в Евангелии об этом очень много: о субботе, о неумытых руках, о блудницах, которые войдут в Царство Небесное раньше многих праведников, поэтому самые суровые слова Господа были адресованы не к грешникам, а к законникам и книжникам, низводящим веру до моральных установок. Поэтому и курящий Император, друживший со «страшным всероссийским распутником», скорее стал святым (разумеется, не из-за своих слабостей), но потому что в нем жило это благодатное чувство Жизни, перед Тайной которой он смирился и смирился даже до смерти. Если же мы, увлекшись «миссионерским измерением», потеряем чувство Тайны спасения, а воспримем ее лишь как некую схему, мы совершим ту же самую ошибку, что до нас совершали множество учеников Христа, которые даже именем Его многие чудеса совершали: «Многие скажут Мне в тот день: Господи, Господи!  не от Твоего ли  имени  мы пророчествовали?  и  не Твоим ли именем бесов изгоняли?  и   не Твоим ли Именем  многие чудеса творили? И тогда объявлю им:  Я никогда не знал вас» (Мф.7, 22-23)

Тут, и правда – минное поле: шаг влево, шаг вправо… Но пройти его надо – пусть даже по лезвию острия, пусть сквозь игольное даже ушко. Речь идет об очень тонких вещах, но в то же время, от них-то всё и зависит. От какого-то дуновенья крыла. Ведь недаром о Добре и Зле Господь говорил как о закваске, т. е. о чем-то очень малом, что всё меняет и всё определяет собой: «смотрите, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской» (Мф. 16, 6)

Один священник, помню, говорил о мертвых иконах! Причем, в монашеском иконописном исполнении. Причем, говорил на проповеди, в храме: говорил, употребляя даже это резкое слово «мертвечина». Нет, они, конечно, не мертвы в том церковном смысле, что они освящены, от них исходит благодать, раз они в храме, и к ним можно с благоговением прикладываться, но это уже, как из камней Господь творит Себе хвалу. Но как произведение искусства, как духовное соединение красок и выражения в них Духа Первоообразов – они мертвы, они камни. И так же бывает с церковным пением. Наверное, каждому приходилось такое слышать – когда звучит (в храме!) мертвая молитва. То есть ее в звуке – просто нет. Конечно, в невидимом мире – ангелы служат и всё, как надо. Но и ужас этого мёртво звучащего звука – не перечеркнешь тоже так просто. Святитель Игнатий выбегал, случалось, из храма, не мог слушать… Потому-то что в музее восковых фигур и страшно, что всё очень похоже. Почти один к одному…

И телепередачи, и назидания, и жития, и сказки – всё это может быть в одном случае мертвым, а в другом – живым – всё зависит от того, как это произошло, возникло, от какого духа? Родилось ли или сконструировано. Живое может рождаться и по заказу, точнее, по послушанию, но обязательно – изнутри, по сердечному зову, как таинство, и если не от Святого Духа, то хотя бы от человеческого. Если же попытаться сейчас клонировать это: народные сказки, назидательные истории, жития, стилизованное православие в журналистике, то и выйдет клон – ненужная Богу мертвая жуть.

Может ли телеканал попытаться быть адекватным самой жизни? Представить из себя не информационную МАСКУ ее, а ее целостный в христианском смысле ОБРАЗ, не обязательно святой, как бывает и человеческое лицо не обязательно правильным, но обязательно ЖИВОЙ.

Вот некий абстрактный тезис:

Всё в нашей жизни должно быть живым, то есть всё должно быть как бы нашим «ребенком» - наше письмо, наш телефонный звонок, наш телеканал… Как же это возможно и что это такое – живое телевидение?

Вот первое ее условие: отсутствие информации.

Информация, отдельная от человека, его личности, его интонаций, его запинок и ошибок – это обглоданный скелет. В наше время тоталитарной мертвечины, когда мы привыкли видеть вокруг сплошные танцы скелетов (был такой диснеевский мультик) и даже сами неосознанно участвовать в них (см., например, Бёрна «Игры, в которые играют люди, и люди, которые играют в игры»), когда правит во многих сферах диктатура ритуала и порнография так называемой голой информации, мы потеряли чувствительность к жизни. И чтобы обострить ощущение колоссальной потери в мировидении современного человека по сравнению с человеком две тысячи лет назад, достаточно провести такой мысленный опыт: представить себе сообщение какого-нибудь «Агентства Рейтер» с Голгофы, если бы такое существовало в то время. «Наш корреспондент сообщает из провинции Иудея, что сегодня…» Для нормального верующего человека естественна реакция возмущенного отторжения от подобного текста, не хочется даже его продолжать, хотя продолжение его могло бы и усилить это чувство контраста между информацией и того человеческого изустного повествования о событиях, которые тоже ведь существовало тогда, но от человека к человеку передавалась не информация, а что-то совсем другое… (Легко, например, представить себе речь Луки и Клеопы, рассказывающих неузнанному своему Попутчику о том, что случилось в те дни в Иерусалиме – это слово, оно живое.) Сообщение же агентства было бы отвратительно, даже если бы в нем и не оказалось каких-либо «фактических ошибок». И дело тут даже не в «десакрализации». Так, хранящаяся в нашей душе жизнь, протестует против окончательной победы в нас мертвого царства. Но ведь Господь повсюду, Его образ – в каждом человеке, и священен каждый миг жизни. Нет, конечно, должна быть иерархия. Есть высокое, и есть низкое. Но безблагодатного, безлюбовного, казенного, праздного слова программно от христианина или от христиан исходить не должно. Другое дело, что по грехам нашим, по немощам… Но грех не может входить в концепцию православной газеты, журнала, телевидения ощущать себя там законодателем. Именно этому мы должны научиться: даже телеканала – этот мост между миром и Церковью – сделать христианской по духу, то есть не от мира сего.. («научу беззаконные путем Твоим» – Пс. 50, 15) Вот единственно возможная для нас парадигма: ОНА ДОЛЖНА БЫТЬ ЖИВОЙ, ОСВОБОЖДЕННОЙ ОТ МЕРТВЕЧИНЫ РИТУАЛОВ, ОТ ВСЕХ БЕЗДУШНЫХ ШТАМПОВ.

«ОТ ИЗБЫТКА СЕРДЦА ГЛАГОЛЯТ УСТА» – годится ли такое для телевидения? Какое там «сердце» в таком технологически громоздком деле? А вот какое – ни одного материала, где человек не представлен в его сердцевине. Всё исповедально, всё проповедально, за всё заплачено поступками и судьбой. В православной передаче человек – автор или герой – должны жить.

Канон? Штамп?…Но надо сделать усилие, помолиться Богу («дай мне мысль благу!» «дай видение и слышание!») и, помолясь, всё-таки почувствовать разницу.

Успех всемирной манипуляции (в том числе и пиаровских технологий) вовсе не означает, что мы, православные, должны эти схемы   мертвых действий мира сего (но только, мол, направленные на Добро) перенимать. Конечно, они могут и сработать. И достойного кандидата можно поддержать пиаровскими технологиями, и добрый поступок совершить под воздействием «доброй» манипуляции. Но закон свободы утверждает, что цена такому «добру» – ноль.

Да, мертвое, злое, или кажущееся добрым (но мертвое!) ТАК ПЕРЕДАВАТЬ МОЖНО. На этом и построена вся пресса и весь Голливуд и вся западная цивилизация: из мертвого и рождается мертвое, обреченное на предание огню, как сухие стволы и ветки. Почти вся современная западная культура суггестивна и манипулятивна. Если там есть какая-то жизнь (а она встречается даже в Голливудским фильмах - один из них «День сурка»), то это живое в них рождается только из жизни,  вопреки этой самым внушениям и манипуляциям.

То есть ТАК строить – из  поиска места для  парадигм и примеров для подражания,  какими бы они ни были правильными – ни фильм, ни книгу, ни передачу на телевидении православному человеку НЕЛЬЗЯ. Это мертвое неправославное дело. Правильно славить Бога – это проникаться духом Его свободы, помнить, что Он «не есть Бог мертвых, но живых». (Мк. 12, 27)

Итак, стратегия православного канала заключается прежде всего в том, чтобы отвергать «закваску фарисейскую», обострять в себе чувство жизни, которая не в букве, не в правилах, но в духе Христовом («Буква убивает, а дух животворит» - 2 Кор. 3, 6 , «Се, творю всё новое» Откр. 21, 5)

Дух же никак не ухватить, не присвоить, не формализировать, не втиснуть в правило или парадигму! Но это и есть главное – сердцевина человеческого выбора – выбора между живым и мертвым, фарисейской закваской и закваской Царства Небесного, законом и благодатью, а в конечном итоге – Антихристом и Христом (об этом и «Легенда о Великом инквизиторе» Достоевского…) У апостола есть такое парадоксальное сочетание слов: закон свободы.  Один из вариантов этого закона, наверное, можно было бы сформулировать так:

ИЗ   МЕРТВОГО  РОЖДАЕТСЯ ТОЛЬКО МЕРТВОЕ,    ЖИВОЕ  РОЖДАЕТСЯ  ТОЛЬКО   ИЗ    ЖИВОГО.

Вот вам задачки для будущих наших зрителей: «Ненавижу всяческую мертвечину, обожаю всяческую жизнь!» – какое радостное вольнолюбивое восклицание! И можно даже представить лицо его громогласного автора, пробасившего это при виде святых мощей в музее (в церковь Маяковский не заходил, а в музеях они тогда выставлялись: рядом с известковыми мумиями крыс – чтобы подчеркнуть материалистическое единство.) Мертвечину поэт ненавидел и каждую ручку двери, прежде чем открыть, вытирал кипельно-белым носовым платком – боялся заразиться. И, обожая жизнь – пулю в лоб…

Как научить видеть, что мощи на самом деле – живые, а играющий в свете прожекторов своими лоснящимися громадами мускульных живых гор чемпион бодибилдинга – мертвый…

Или Церковь, которую объявили «Живой», оказалась мертворожденной.

Какая это странная, ни на что не похожая штука (или вещь?) – ЖИЗНЬ!

И не «штука», и не «вещь» – ЖИЗНЬ – ЭТО КНИГА!

Жизнь – это книга. Причем, живая.

Жизнь – это  живая  книга. А  люди – это    живые письма.

«Вы – наше письмо, написанное в сердцах наших, узнаваемое и читаемое всеми человеками…» (2 Кор. 3, 2)

Невозможно правильно жить, не умея читать эту книгу. И эти письма.

Так вот бы задача для нашего телеканала: научить читателей – читать жизнь и людей. Самую обыкновенную жизнь, которая на каждом шагу. Их собственную жизнь. Самого себя…  Близких людей и далеких, малых, великих – всяких…

Итак, как жить? Новая гроздь парадигм:

 НАДО НАУЧИТЬСЯ ЧИТАТЬ САМОГО СЕБЯ.

ЧИТАТЬ ТАЙНЫЕ СТРАДАНИЯ ЛЮДЕЙ. ИХ НАДЕЖДЫ.

И ЕЩЕ - ЖИЗНЬ СТРАНЫ.

ЕЕ ИСТОРИЮ.

События в истории – это только буквы. Такие же, как те, на которые я сейчас нажимаю на клавиатуре. Надо посмотреть на экран Истории: какое из этих букв слово получается? Потом – предложение…

Вот «пятилетка безбожия». Вот война - Отечественная. Вот церкви открываются… Это самое элементарное: «мама мыла раму»

В истории нашей, как в том «Дне сурка», всё время повторяется одно и то же. Одна проблема, которую мы (как народ) неправильно решаем, и, как в сказках про проклятое место, выходим всегда на то же самое. Это называется сейчас у нас «наступить на те же самые грабли».  Проклятое место. «Вставай, проклятьем заклейменный!…»… Восток – Запад – куда идти? кого слушать?

Научиться читать жизнь…чтобы она не была для нас «китайской грамотой» – в хаосе очередного суетного дня, в мельтешне очередных новостей и мировых  сплетен – не была китайской грамотой, где какие-то черточки и пересечения, а смысл неясен… Да и значат ли они вместе, эти новости, эти события, эти встречи, значат ли они, следуя один за другим, вообще хоть что-то, может это случайный узор? – как кора на березе, как рябь на воде…

Только если сам человек начнет читать свою жизнь, сначала по букварю, по складам, удивляясь, как гоголевский Петруша, что получается какой-то смысл, а потом, глядишь, побыстрее, и можно будет перейти от букваря к первым азам самой книги жизни… - только, если это произойдет, он узнает,   как жить.

Вместе со зрителями нашего телеканала (т.е. по их живым письмам), прибегая, если нужно, к помощи опытных духовников и используя опыт церковного духоведения и им одобренный опыт познания души психологами и философами, опыт всей современной культуры, попытаться читать их жизни – страница за страницей, номер за номером, через конкретные судьбы, истории, случаи… – В них наш нынешний «день сурка» встречается с Вечностью.

И, конечно, могут пригодиться методики, но, как и в школе и в семье, главное – не в них, а в  благодатных людях, которые бы и научили нас не подгонять свою жизнь под готовое, под свои «правильные представления», но искать ОТВЕТ – самую светлую свою радость, самую невероятную и счастливую свою надежду, в которую даже не верится – настолько она для души нашей сладка и желанна. Настолько желанна, что многие из нас давно постарались ее забыть – уж очень нам без нее, на самом деле, тоскливо и страшно, без радости этой: знать, что мы навеки любимы, знать, что никогда не умрем, знать, что никто не умрет из тех, кого мы любим.

МЫ В ЭТО БОИМСЯ ВЕРИТЬ, ПОТОМУ ЧТО СЛИШКОМ ЖЕЛАЕМ ЭТОГО.

Именно так: в этом  ОТВЕТ.

И от повторения его мы никогда не устанем. Раскручивать его можно до бесконечности, и никогда он не надоест. Как в акафистах этот припев: «Радуйся…»

С этого ответа, этой радости и начинается наша настоящая жизнь.

Я это понял, когда мы снимали залитского старца Николая и на мой первый вопрос, что же делать, когда всю страну заливает волна нравственной грязи (ну и проч.) он ответил так ясно и определенно: «В РОССИИ ВСЁ ХОРОШО! ВЫ ПОНЯЛИ?» - в его голосе появилась даже какая-то грозная нотка. И потом он добавил, показывая на свой храм: «ВОТ ТОЛЬКО КРЫШУ У НАШЕЙ ЦЕРКВИ ОСТАЛОСЬ ПОКРАСИТЬ ЗАНОВО». И пошел к храму.

Итак – что?  Неужели в основе концепции новой телеканала может быть вот это:       «В РОССИИ ВСЁ ХОРОШО»? – «да нас никто не поймёт! То, что открыто святому в его совершенном видении мира, абсолютно недоступно для обычных людей!» –  таковы могут быть умозаключения: надо считаться с реальностью! И мы опять забываем, что Христос уже воскрес, и Его уже состоявшаяся победа – вот высшая реальность. Но как уберечься от сусальности, от пасхального приветствия как ритуала? Вот именно – через разговор, через личное ко всему отношение.

Но как не попасться в новую ловушку: выпячивание себя: это Я видел, это Я сообщаю, это Мне стало известно? Это Мое мнение, Моя драгоценная Личность!

В этом-то и поиск «царского пути» – телеканал наш в постоянном соборном поиске «царского пути» в информационном всемирном потопе: вместе.

Мы так намертво заковали себя в форму и норму, так не доверяем себе и людям (и даже Богу) (простите, если я говорю невпопад), что жизнь наша – непрерывная пытка, пытка, которую мы уже почти и не замечаем, с которой смирились и которую несём как крест.

Но это – не крест, это  наваждение –  плита могильная!

Мы не можем уподобляться сектантам, открывающим «кружки по изучению языка» или «помощи в карьере», в то время как целью является уловление души. Но не все готовы к принятию твердой пищи, поэтому должна быть и жидкая кашица, и парное молочко. Но у нас нет возможности самим выбирать, кто и какую духовную пищу будет употреблять: этот выбор мы должны предоставить зрителю.

Для чего человек включает телевизор?

Чтобы удовлетворить потребности души.

Какие?

Для ответа на этот вопрос надо понять, что с точки зрения христианской есть душа и какие у нее оказываются потребности?

Морфология души человеческой  (по свт. Феофану Затворнику)

И на каждую потребность в положительном ли ее проявлении или же в угашении отрицательного могут быть свои передачи, начиная от всякого рода познания: ремесла ли какого-нибудь, классической ли музыки или языка, или кинематографа и заканчивая прямой психотерапией, красивыми пейзажами, задушевной музыкой… И удовлетворить основную потребность человека – потребность в любви. А это возможно только собирая в нашем телеканале благодатных людей. Исходя от них, как по цепочке, можно придти и к другим людям, растворенным в жизни, у которых есть это нынче редкое качество – любви.

Один из необходимых циклов – «Православные университеты» или «По ступеням к воцерковлению». Предлагается все программы этого цикла разбить на 12 ступеней разной степени твердости или сложности. «Двенадцать ступеней Лестницы в небо» (Последней ступени человек достигает тогда, когда отключает телевизор насовсем. Пусть человек сам решает, какая ступень ему подходит: в углу кадра на каждой передаче, на каждом фильме – отметочка «2-ая ступень», «7-ая ступень», «10-ая»… И есть передачи  «Для всех». А по телефону для зрителей три возможных реакции: хотелось бы ступенью «пониже», «повыше» или «как раз в точку».

Но главное – дать человеку перспективу, показать возможный для него путь, прибавить радости ожидания будущего и созидания его.

В. Демин