12 Мариинская Встреча Технического Училища "МВТУ", посвященная
В.Н.Челомею
"В споре со временем"
7 декабря 2017 года в стенах МГТУ прошла 12 Мариинская Встреча Технического Училища "МВТУ", посвященная удивительному конструктору ракетной техники Владимиру Николаевичу Челомею.
Историк Владимира Николаевича и его сотрудник Юрий Алексеевич Серов многое рассказал о нем.
Особенно запомнилось следующее: 1 августа 1914 года Германия объявила войну России. Оставаться с маленьким ребенком в не столь уж большом отдалении от линии фронта было небезопасно. Через Седлец уже потянулись на восток гонимые войной беженцы, и Челомеи перебрались в Полтаву. По стечению обстоятельств они поселился под одной крышей с потомками Пушкина и родственниками Гоголя. В нем проживала и Мария Быкова, внучка А.Пушкина, которая была женой племянника Николая Гоголя. Со временем сюда прибыла и дочь Быковых Софья Николаевна Данилевская с детьми, погодками маленького Володи, она-то и стала доброй наставницей Володи Челомея. Она учила его игре на фортепьяно, привила любовь к музыке. Маленький Володя с детства был знаком с церковью. Софья Николаевна была регентом церковного хора, а его мама пела в этом хоре. И дети, и родители подружились, и жили, словно одна большая семья. Как признавал Владимир Николаевич, такое окружение в значительной степени повлияло на его воспитание и формирование характера: с детства ему прививались любовь к иностранным языкам, игре на фортепиано, изысканность в одежде и манерах. В.Н.Челомей до конца своих дней сохранил свой нательный крестик, а в его доме в Москве были иконы.
В 1932 году восемнадцатилетний Владимир Челомей поступает на авиационный факультет Киевского политехнического института, того самого института, в который семь лет ранее на аэромеханическое отделение поступил Сергей Королев. Одновременно с учебой в Киевском авиационном институте Владимир Николаевич систематически слушал лекции по математическому анализу, теории дифференциальных уравнений, математической физике, теории упругости и механике, читавшиеся тогда в Киевском университете. В Академии наук УССР он посещал лекции по механике известного ученого Т.Леви-Чивита, приглашенного из Италии. Именно в те годы у Владимира Николаевича появилось глубокое, сохранившееся на всю жизнь увлечение механикой вообще и теорией колебаний в особенности применительно к решению практически важных задач.
Во время практики на Запорожском моторостроительном заводе летом 1935 года молодой студент проявил свои знания на деле.
На заводе создалось напряженное положение - никак не могли довести до пуска в серийное производство одну из модификации
поршневого авиационного двигателя типа БМВ-6, лицензия нa выпуск которого была закуплена за границей. Важнейшая деталь
двигателя - коленчатый вал выходил из строя. Поломки случались в одном из колен. Создалась угроза срыва плановых сроков.
По заводу поползли слухи о возможном вредительстве. "Ведь двигатель лицензионный, не могли же зарубежные специалисты
ошибиться", - думали некоторые.
Ответственный за эту работу сотрудник сбился с ног, пытаясь выяснить причину поломок. Что он только не делал, в том числе
пробовал усилить "больное" место за счет увеличения толщины вала. Но все напрасно. Этим вопросом занималась большая
группа специалистов, но и их усилия были безрезультатны.
Естественно, что практикант Челомей, как и все в конструкторском отделе, был в курсе событий. У студента уже зрело решение:
"А не причастны ли здесь резонансные явления? Может быть, к поломке приводит резкое усиление вибраций при определённых
частотах вращения вала"? Он составил уравнение, углубился в расчеты. Результаты не опровергали его догадку. Но вот все ли
он учел? Интуиция подсказывала, что причина в резонансе. Владимир обратился к главному конструктору завода. Тот тоже отнесся
к предложениям студента с недоверием. Но Челомей был настойчив. "Дайте мне три дня срока", - попросил он. Главный подумал:
"Три дня срок небольшой, план под угрозой, выхода не видно, а вдруг студент прав"?
И Владимир действительно оказался прав. И вал, оказывается, не надо утолщать, а, наоборот, следует облегчить, тогда и выйдет вся система из резонансной области. Вот такую парадоксальную рекомендацию дал студент: чтобы вал не ломался, его надо не утолщать, а наоборот, сделать несколько тоньше.
Инженеры завода были удивлены: студент, а смог сделать такое, до чего ни они, ни разработчики двигателя не додумались. Об изменении в двигателе было сообщено и представителю зарубежной фирмы. Спустя некоторое время в Москву в наркомат и в Запорожье пришли письма от руководства фирмы с извинением за огрехи и с... благодарностью.
В 1937 году, на год раньше положенного срока, он с отличием окончил институт. Его дипломная работа "Колебания в авиационных двигателях" была признана выдающейся. После окончания института Владимира Николаевича пригласили работать в Институт математики Академии наук УССР в Киеве. В 1939 году В. Н. Челомей защищает в Киевском политехническом институте кандидатскую диссертацию на тему "Динамическая устойчивость элементов авиационных конструкций". В 1940 году молодой ученый был принят в специальную докторантуру при АН СССР в числе 50 лучших кандидатов наук, выдвинутых от всех республик страны.
Это был действительно яркий юноша. Профессор Илья Яковлевич Штаерман говорил, что никогда не встречал столь одаренного студента. В 22 года вышла его первая книга "Векторное исчисление". Только за один 1938 год в "Трудах Киевского авиационного института" опубликовано 14 статей Челомея. Кандидатскую диссертацию он пишет сразу после окончания института и в 1939 году, защищает ее. В 1940 году учреждаются 50 Сталинских стипендий для особо выдающихся молодых ученых, работающих над докторскими диссертациями, и Челомей получает одну из них. Он - самый молодой в этой полусотне талантов.
К июню 1941 года диссертация была написана и защищена. Но в ВАК документы не дошли. Война перечеркнула все планы. 22 июня Владимир Николаевич находился в Москве. Вернуться обратно в Киев не удалось. С нехитрым командировочным багажом война невольно сделала его москвичом.
Он стал работать в Центральном институте авиационного моторостроения (ЦИАМ). По инициативе Владимира Николаевича в ЦИАМе создается отдел для разработки пульсирующего воздушно-реактивного двигателя, который он же и возглавил. Именно такой двигатель был установлен на немецком самолете-снаряде "Фау-l".
В 1944 году секретный "самолет-снаряд" "Фау-l" прислали в Москву англичане, подбив его над Британией.
- В ночь на 14 июня1944 года за мной приехал нарком Шахурин и маршал авиации Новиков, - рассказывал Челомей, - и мы поехали в Кремль к Маленкову - он курировал авиационную промышленность.
- Вы можете сделать такой самолет? - спросил меня Маленков.
- Двигатель я сделал еще в 1942 году, - ответил я.
- Тогда кто же у кого украл идею:
немцы у нас или мы у немцев? - спросил Маленков.
- Никто ни у кого не крал. Каждый сам по себе додумался...
Челомей произнес блистательную речь, в которой обрисовал великое будущее ПД. Шахурин и Новиков слушали его в полном изумлении. Маленков был очарован 30-летним конструктором.
Через два дня в ЦИАМе был создан отдел ПД № 6 со ста (!) сотрудниками, а 17 сентября 1944 года я получил, часть КБ только что умершего Николая Николаевича Поликарпова и был назначен главным конструктором первого и единственного в стране конструкторского бюро, занимавшегося непилотируемой авиационной техникой.
К концу 1944 года Челомей воспроизвел двигатель Фау-1, повторив Шмидта, так же как через четыре года Королев воспроизвел Фау-2, повторив Брауна. К середине 1945 года уже существовал советский "самолет-снаряд" 10-Х, который, в отличие от немецкого предшественника, запускался не с легко уязвимой наземной эстакады, а с бомбардировщика Пе-8.
Однако вскоре выяснилось, что прок от немецких уроков разный: Королев, стремительно обгоняя немцев, шел вперед, а Челомей начал топтаться на месте. Шла необъяснимая чересполосица: одна машина летела нормально, другая падала. Челомей возился с 10-Х восемь лет, она прошла испытания и была принята на вооружение лишь в 1953 году.
Как-то на заседании в Министерстве Вооруженных Сил Н. А. Булганин, руководивший этим ведомством, сказал Челомею: "Товарищ Сталин считает вас фантазером". В данном случае вряд ли такую характеристику можно отнести к похвале.
Дней за десять до своей смерти в феврале 1953 года Сталин подписал постановление Совмина о ликвидации ряда предприятий. Попало в этот список и предприятие Челомея.
Наступило трудное время, но Челомей не пал духом. Бойцовская у него была натура. Небольшой коллектив, оставшийся вместе с ним, назвали специальной конструкторской группой, и разместили в Тушине. Одна организация согласилась выделить ей небольшое помещение.
После смерти Сталина Маленков был избран на пост Председателя Совета Министров. Так Георгий Максимилианович Маленков стал первым человеком в государстве. Он помнил молодого конструктора, который произвел на него замечательное впечатление. Вскоре в Тушине на окраине Москвы специальная конструкторская группа под руководством Челомея начала работу над совершенно секретным фантастическим проектом: крылатой ракетой с пульсирующим воздушно-реактивным двигателем для вооружения подводных лодок.
Потом Владимир Николаевич получил в Реутове пустырь с маленьким механическим заводиком в одном кирпичном корпусе, известным в округе как "пьяный завод" - он славился "добрыми алкогольными традициями". На этом месте стремительно росло прекрасно оснащенное современное конструкторское бюро.
Хотя Сталин, в конце своей жизни, и назвал Челомея фантазером, но эта критическая оценка не только соответствовала тогдашнему состоянию дел у молодого конструктора, но и ярко его характеризовала. Он не боялся предлагать нетривиальные решения, прорабатывал их как ученый, не говоря, что это невозможно, потому что этого не может быть. Однажды, находясь летом в командировке в Ленинграде в КБ по разработке подводных лодок он, распахивая двухстворчатое окно в гостинице, понял, что для того, чтобы разместить крылатые ракеты на борту надводных кораблей, а тем более и подводных лодок, необходимо сделать крылья складными, а сами ракеты разместить в герметичных капсулах. На вопрос, как же та или иная идея пришла ему в голову, он обычно отвечал, что его осенило, интуитивно что-то почувствовал. В.Н. Челомей не был похож на других главных конструкторов. Он не стеснялся даже на самых высоких совещаниях подойти к доске и долго, как студент, что-то писать на ней, вызывая смущение своих коллег. Но проходило небольшое время и эти "студенческие" фантазии воплощались в жизнь…. Он никогда не следовал просто заказам, он всегда сам ставил новые задачи и работал на перспективу, не жалея средств и сил. Он был больше ученым, чем конструктором.
Был он и прирожденным преподавателем. В.Н. Челомей работал в МВТУ с1951 г., а в 1960 г. основал кафедру (ныне "Аэрокосмические системы", СМ-2), которой заведовал до 1984 г. Умел он и разглядеть таланты в своих сотрудниках и поставить на руководящие роли даже совсем молодых, но перспективных специалистов. НПО "Машиностроение" во главе с Челомеем многое создало: крылатые ракеты морского базирования множества видов и поколений, линейку тяжелых ракетоносителей Протон, орбитальные уничтожители спутников Полет, космическую станцию Алмаз, ставшую Салютом. Были проработаны, но не реализованы космические челноки, лунные аппараты, элементы системы ПРО и многое, многое другое.
Летом 1984 года Владимир Николаевич отметил свое 70-летие. Конечно, бремя прожитых лет давало о себе знать. Пошаливало сердце. Чаще стали встречи с врачами. Острее переживалась случавшаяся несправедливость. Но по-прежнему неиссякаемым казался для окружающих его творческий заряд, интерес к новому. Об отдыхе не думалось. Хотелось работать и работать... У него было столько идей и столько начинаний, что его ближайшие сотрудники с трудом успевали за его искрометными инициативами.
Неожиданно вмешался нелепый случай. В первых числах декабря был гололед. Утром, выходя на работу, а было это на даче, Владимир Николаевич подскользнулся и повредил ногу - перелом без смещения. Его привезли домой. После осмотра врачи решили - надо госпитализировать. Когда дочь Женя прибежала домой, чтобы проводить отца, она увидела его в своем кабинете. Он набирал в больницу книги. "Буду работать", - сказал он. И он работал.
На третий день врачи разрешили ему вставать. Утром 8 декабря в 8 часов Владимир Николаевич разговаривал с женой. Они поговорили о детях. Потом он сказал, что ночь была беспокойной, но сейчас чувствует себя хорошо, а главное - и Нинель Васильевна услышала в трубке его молодой звенящий голос: "Я такое придумал! Я такое придумал!.." А потом тишина. Это были его последние слова.
12 Мариинская Встреча Технического Училища "МВТУ", посвященная В.Н.Челомею
***